Потеряхин А. Л.
Благополучие прохождения ребенком возрастных кризисов, прежде всего кризиса негативизма трехлеток, тесно связано с авторитетом родителей. Сейчас много говорят и пишут о необходимости помогать ребенку справляться со своими негативными эмоциями, в частности переживать вспышки гнева в связи с невозможностью реализовать какое-либо его «хочу» или «не хочу». А мы помним, что трехлетки очень склонны к этому. Это правильно, помогать, контейнировать негативные эмоции нужно. Но ведь можно и желательно сделать так, чтобы невозможные «хочу» или «не хочу» и связанные с ними истерики у ребенка вообще не возникали.
Если решение принимается авторитетным у ребенка родителем, то противоречащие этому решению «хотелки» ребенка вообще не появляются или появляются значительно реже. Но, если родительского авторитета недостаточно, то ребенок допускает саму возможность сделать иначе. И только за этим следует желание поступить по-своему. Ну а когда «непослушные» родители не соглашаются с этим желанием, в ход идет тяжелая артиллерия – капризы, слезы, истерики. Эта схема вполне соотносится с «АВС»-формулой зарождения негативных эмоций [8], которую предложил известный ученый и психотерапевт Алберт Эллис.
Рассмотрим простой пример: в одно прекрасное утро, после благополучного месяца посещения детского сада трёхлетний Коля заявляет маме, что он не хочет туда идти. Мама торопится на работу и пытается уговорить Колю пойти в детский сад. Но чем больше она его уговаривает, тем настойчивее и эмоциональнее сопротивляется малыш. В конце концов переходит в громкий плач и истерику. Конечно в этой ситуации нужно помочь ребенку справиться со своими эмоциями, успокоиться. Но давайте зададимся следующим вопросом: почему Коля вообще мог подумать, что в детский сад можно не пойти, если родители решили, что он будет его посещать? Видимо потому, что другие решения родителей Коле удавалось таким образом оспаривать. Потому, что родительское решение не является для него таковым, которое бесспорно выполняется, что в свою очередь связано с недостаточным авторитетом родителей.
В отношении авторитета родителей уже распространено и продолжает распространяться множество мифов, а иногда и предельно примитивных суждений. Общая тональность таких суждений следующая: родители должны быть чуткими, внимательными, терпеливыми, в общем, «очень хорошими» и тогда они будут пользоваться авторитетом у своих детей, и они будут их слушаться. Я не хочу утверждать, что взрослые, воспитывающие детей, не должны быть чуткими, внимательными и терпеливыми. Да, родители должны быть такими, но этого не достаточно. Проблема в том, что именно у таких «очень хороших» родителей со временем могут вырастать дети-тираны и дети-нарциссы, не способные адаптироваться в обществе.
Давайте проясним, от чего зависит авторитет родителей у малышей. Прежде всего нужно отметить, что авторитет не является однородным с точки зрения факторов, от которых он зависит в различные возрастные периоды детей. Например, условия, которые определяют авторитет родителей у трехлетки, существенно отличаются от тех, которые влияют на авторитет родителей у подростка. И совсем иные обстоятельства определяют авторитет родителей у детей юношеского возраста. Т.е. говорить об авторитете родителей у детей, не указывая их возраст, на мой взгляд, крайне некорректно.
Ну и самое главное: авторитет родителей у малышей не связан с осознанным восприятием взрослых и оценкой степени их «хорошести». Сознание, как и множество психических функций, еще только формируются. Авторитет взрослых у ребенка имеет инстинктивную основу. Давайте с этим разберемся подробнее.
Человек, как и другие живые существа, рождается со множеством инстинктов, т.е. врожденных программ поведения, которые призваны обеспечить его выживание [1]. Например, у младенцев инстинктивным является сосание, хватание, особенно пушистых предметов. Инстинктивным у малыша является установление эмоциональной связи сначала с мамой, а потом и другими взрослыми, ухаживающими за ним.
Важнейшим среди унаследованных человеком программ поведения является иерархический инстинкт [2]. Он отвечает за формирование и функционирование в группе своеобразной пирамиды соподчинения т.е. иерархии. Мы инстинктивно, неосознанно кого-то считаем более высокостатусным в иерархии и наделяем правом быть на вершине этой пирамиды. А кому-то также неосознанно приписываем более низкий ранг. И также инстинктивно находим свое место в иерархии группы, в зависимости от которого позволяем себе либо управлять другими, либо подчиняться. Неосознанные «партнерские отношения» таким образом возможны только между членами группы, имеющими одинаковый ранговый статус.
Члены группы, опять же неосознанно, инстинктивно ведут постоянную борьбу за статус в группе, по сути за то, кто будет давать указания, а кто подчиняться. У людей эта борьба может иметь спокойный, цивилизованный характер, но может проявляться и в виде острых конфликтов. При этом, признаем ли мы у кого-то более высокий статус в группе зависит от того, демонстрирует ли этот человек признаки высокого рангового потенциала. К его основным признакам этологи относят следующие [1, 2]:
- «Уверенность в своем превосходстве, – как пишет А. Протопопов, – возможно, и весьма часто, особыми действительными достоинствами не подкрепленная и ни на чем не основанная» [2, С. 44].
- Степень конфликтности (или наоборот, уступчивости) и связанная с ней способность к агрессии, как минимум вербальной.
- «Конфликтная устойчивость, а именно способность выдерживать конфликты, навязанные извне» [2, С. 51].
- Спокойное, несуетливое поведение в эмоционально напряженных ситуациях: неспешная речь, выражающая высокий статус, уверенная, повелительная интонация, способность выдержать паузу, уверенность в жестах и мимике и т.п.
Итак, обратим особое внимание: высокостатусным в группе мы неосознанно считаем того, кто уверен в своем превосходстве, способен инициировать конфликты, спокойно выдерживает конфликты, навязанные другими и вообще спокоен в напряженных ситуациях. Если человек не обнаруживает в группе тех, за кем он готов признать более высокий ранговый статус, то он убеждается в собственном превосходстве над остальными и начинает вести себя соответствующим образом.
Семья, как и любая другая группа, имеет иерархичное устройство, которое может быть выражено в большей или меньшей степени. Было бы удивительно, если бы ребенок, руководствуясь множеством врожденных программ поведения, почему-то не подчинялся иерархическому инстинкту. Руководствуясь этим инстинктом, в возрасте кризиса негативизма (или в нарциссической фазе развития – как ее называют психоаналитики), он особенно активно, доступными ему средствами начинает прояснять свое место в семейной иерархии. И если родители не уверены в своем превосходстве и не демонстрируют его, если они постоянно стараются говорить с ребенком «на равных», заискивая перед ним, если они не могут строго потребовать выполнения своих условий, а все время пытаются убеждать и уговаривать, если они всячески избегают конфликтов уступая ребенку, если они спокойно не могут выдержать его слез и истерик, то маленький член «семейной стаи» убеждается в своем превосходстве над остальными, начинает всеми помыкать и манипулировать, постепенно превращается в семейного вожака.
Но ребенок не готов к этой роли. Такая ситуация крайне негативно отражается на его психическом развитии и может иметь трагические последствия. Европейский психиатры бьют тревогу, в связи с психическими отклонениями детей, которые постепенно приобретают массовый характер. Десять лет назад в Украине были изданы две книги психиатра из Германии Михаэля Винтергоффа [3, 4], а в прошлом году в России вышла книга шведского психиатра Дэвида Эбехарда [5] в которых детскую «тиранию» и соответствующие отклонения в психике детей они однозначно связывают с расстройством родительско-детских отношений, по сути с разрушением авторитета родителей в глазах их детей.
Анализируя негативный опыт европейских и американских родителей, которые «на волне свободных 60-х» отказались от иерархии в воспитании детей, Людмила Петрановская пишет: «Отсутствие иерархии в отношениях с родителями входило в противоречие с программой привязанности, вызывало у ребенка чувство незащищенности, тревоги: если мои взрослые – такие же, как и я, то есть дети, то кто же нас всех защитит от опасностей мира? Психологи стали отмечать рост детских неврозов, «вседозволенность» вовсе не делала детей счастливыми. …Детям нужны взрослые, сильные и уверенные, а не просто партнеры по играм и развлечениям» [6, С. 133 – 134].
Оригинально убеждает в необходимости семейной иерархии Евгений Комаровский: «Я не очень понимаю ситуации, когда имеется внутрисемейная демократия, когда ребенок равноправный. На то и мама с папой, что бы они учили ребенка, что такое «хорошо» и что такое «плохо». …Главный закон джунглей в педагогике: стая не идет за детенышем, детеныш идет туда, куда его ведут опытные и мудрые взрослые» [7].
Итак, подведу итог своим размышлениям. Благополучному прохождению детских кризисов способствует высокий авторитет родителей у детей. В раннем детстве авторитет родителей имеет инстинктивную основу, по сути это – ранг в семейной иерархии, как она неосознанно воспринимается ребенком. Во время кризиса негативизма ребенок инстинктивно подвергает проверке ранговый статус родителей, бабушек, дедушек и всех, кто ухаживает за ним. Высокий авторитет родителей у трехлеток будет формироваться при следующих условиях:
- Уверенность родителей в своем естественном превосходстве над детьми, «властная забота – забота сильного и ответственного, доминирование, которое используется не для того, чтобы подчинять и угнетать, а для того, чтобы помогать и защищать» [6, С. 134].
- Способность в исключительных случаях быть категоричным, жеским, требовательным. Не уговаривать, а потребовать с соответствующей интонацией. В жизни ребенка должно быть «нельзя». Ну хотя бы в том, что касается его безопасности: «нельзя играть включенными электроприборами», до определенного возраста «нельзя брать острые предметы», «нельзя выбегать на проезжую часть дороги» и т.д. Как отмечает Е. Комаровский [7] слово «нельзя» должно произноситься родителями крайне редко, но оно должно выполняться.
- Умение спокойно воспринимать капризы, слезы и истерики ребенка и сохранять при этом взрослую позицию «властной заботы». «Раздражение – это признак того, что родителя вынесло из взрослой позиции, из позиции защиты и заботы» [6, С. 136].
Может сложиться впечатление, что я ратую за необходимость создания в семье жесткой атмосферы муштры, холодной требовательности. Нет! Семья должна быть местом заботы, тепла и радости, где к ребенку относятся как к ребенку, а не маленькому взрослому. Ребенок должен чувствовать безусловную любовь родителей. Дети нуждаются в позитивном одобрении, телесном контакте, веселых играх с родителями. И все это они должны получать в семье.
Но это для родителей не исключает возможности и необходимости формирования собственного авторитета у своих детей. Только очень важно, чтобы в заботе об авторитете, родители не скатились в семейную авторитарность. Но об этом в следующих публикациях.
Литература:
- Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. – СПб.: ЧеРо-на-Неве, Паритет, 2003. – 320 с.
- Протопопов А. Трактат о любви, как ее понимает жуткий зануда. – М.: Издательство «КСП+», 2002. – 304 с.
- Вінтергофф М. Чому наші діти стають тиранами, або Загублене дитинство. – К.: Темпора, 2011. – 180 с.
- Вінтергофф М. Маленьким тиранам ні, або Чому самого лише виховання недостатньо. – К.: Темпора, 2011. – 200 с.
- Эбехард Д. Дети у власти: как мы растим маленьких тиранов, которые управляют нами. – М.: Издательство «Э», 2017. – 304 с.
- Петрановская Л.В. Тайная опора: привязанность в жизни ребенка. – М.: АСТ, 2015. – 288 с.
- Комаровский Е.О. Непослушный ребенок – http://video.komarovskiy.net/neposlushnyj-rebyonok-27-10-2013.html
- Потеряхин А.Л. «АВС»-формула освобождения от груза негативных эмоций (Материалы к практическому занятию) – http://labipt.com/АВС-формула-освобождения-от-груза-н/